Встал и пламенем лучей Опалил, умертвил её. Ропщет и плачет ручей, – Усталое сердце моё.
«В дневных лучах и в сонной мгле…»
В дневных лучах и в сонной мгле, В моей траве, в моей земле, В моих кустах я схоронил Мечты о жизни, клады сил, И окружился я стеной, Мой свет померк передо мной, И я забыл, давно забыл, Где притаились клады сил.
Порой, взобравшись по стене, Сижу печально на окне, – И силы спят в земле сырой, Под неподвижною травой. Как пробудить их? Как воззвать? Иль им вовеки мирно спать, А мне холодной тишиной Томиться вечно за стеной?
«Объята мглою вещих теней…»
Объята мглою вещих теней, Она восходит в тёмный храм. Дрожат стопы от холода ступеней, И грозен мрак тоскующим очам. И будут ли услышаны моленья? Или навек от жизненных тревог В недостижимые селенья Сокрылся Бог?
Во мгле мерцают слабые лампады, К стопам приник тяжёлый холод плит. Темны столпов недвижные громады, – Она стоит, и плачет, и дрожит. О, для чего в усердьи богомольном Она спешила в храм идти! Как вознести мольбы о дольном! Всему начертаны пути.
«Грустные взоры склоняя…»
Грустные взоры склоняя, Светлые слёзы роняя, Ты предо мною стоишь, – Только б рыданья молчали, – Злые лобзанья печали Ты от толпы утаишь.
Впалые щёки так бледны. Вешние ль грозы бесследны, Летний ли тягостен зной, Или на грех ты дерзаешь, – Сердце моё ты терзаешь Смертной своей белизной.
«Ангел снов невиденных…»
Ангел снов невиденных, На путях неиденных Я тебя встречал. Весь ты рдел, таинственный, И удел единственный Ты мне обещал.
Меркло, полусонное, Что-то непреклонное У тебя в глазах; Книгу непрочтённую С тайной запрещённою Ты держал в руках.
«Неустанное в работе…»
Неустанное в работе Сердце бедное моё, – В несмолкающей заботе Ты житьё куешь моё.
Воля к жизни, воля злая, Направляет пылкий ток, – Ты куёшь, не уставая, Телу радость и порок.
Дни и ночи ты торопишь, Будишь, слабого, меня, И мои сомненья топишь В нескончаемости дня.
Я безлепицей измучен. Житиё кляну моё. Твой тяжёлый стук мне скучен, Сердце бедное моё.
«Есть тропа неизбежная…»
Есть тропа неизбежная На крутом берегу, – Там волшебница нежная Запыхалась в бегу,
Улыбается сладкая, И бежит далеко. Юность сладкая, краткая, Только с нею легко.
Пробежит, – зарумянится, Улыбаясь, лицо, И кому-то достанется Золотое кольцо…
Рокового, заклятого Не хотеть бы кольца, Отойти б от крылатого, Огневого гонца.
«Пламенем наполненные жилы…»
Пламенем наполненные жилы, Сердце знойное и полное огнём, – В теле солнце непомерной силы, И душа насквозь пронизанная днём.
Что же в их безумном ликованьи? Бездна ждёт, и страшен рёв её глухой. В озарении, сверканьи и сгораньи Не забыть её, извечной, роковой.
«В стране безвыходной бессмысленных томлений…»
В стране безвыходной бессмысленных томлений Влачился долго я без грёз, без божества, И лишь порой для диких вдохновений